Александр Мисуркин, летчик-космонавт: О полетах на Марс, командной работе и киноляпах

Одним из хедлайнеров конференции на IMG Show-2019 выступил летчик-космонавт, Герой России Александр Мисуркин. В его профессиональной биографии – два полета на МКС, несколько выходов в открытый космос и первый в истории чемпионат по бадминтону в космическом пространстве. В рамках конференции IMGS Александр поделился опытом командообразования и раскрыл несколько профессиональных секретов работы в стрессовой ситуации. В интервью АБТ-ACTE Russia он рассказал также про особенности жизни и работы на Международной космической станции, объяснил, чем бадминтон лучше футбола, и чего нам не хватает, чтобы полететь на Марс.

Про физические тренировки

- Александр, многие считают, что космонавты заняты только полетами и тренировками. Но я, например, знаю, что вы недавно вернулись с чемпионата по бадминтону, который проходил в Орле. Расскажите, что это был за чемпионат и в каком качестве вы принимали в нем участие.

В Орле одновременно прошли два всероссийских турнира по бадминтону: турнир «Орленок» для детей до 11 лет и юношеский турнир серии Гран-При*** (наивысший рейтинг турнира) «Встающие на крыло» в четырех возрастных группах от 13 до 19 лет. Всего было более 300 участников.

Организатором турниров выступила Федерация бадминтона Орловской области, которая входит в состав Национальной Федерации бадминтона России. Я являюсь основателем и действующим президентом Федерации бадминтона Орловской области. Для нас это был главный экзамен за 2 года нашего существования, и я уверен, что за это время мы сделали столько, что среднестатистическими темпами обычно делается за 10 или более лет. Одним из показателей нашей работы стали 8 медалей, которые наша команда выиграла на прошедших турнирах.

- Бадминтон – не самый распространенный вид спорта. Почему вы стали им заниматься и обратили на него внимание?

Начну с того, что этот вид спорта был включен в программу физической тренировки космонавтов первого набора самим Сергеем Павловичем Королевым. Долгое время бадминтон был одним из элементов подготовки советских, а с середины 90-х годов и по настоящее время – и российских космонавтов.

Я жалею, что обратился к нему очень поздно, лишь когда прошел отбор в отряд космонавтов в 2007 году. Бадминтон – один из самых энергозатратных видов спорта, наряду с футболом, хоккеем и боксом. Но при этом он наименее травматичный из всех вышеперечисленных.

Однажды я спросил одного молодого парня, «почему ты пошел заниматься бадминтоном, а не футболом, например?». И он ответил: «да я и занимался футболом, но когда у меня за один год было три перелома, то я подумал – это знак».

И это так – в бадминтоне отсутствует непосредственный физический контакт, поэтому вариантов получить травму существенно меньше, чем в боксе, хоккее и т.д. При этом волан – это самый быстрый спортивный снаряд. Официально зарегистрированный рекорд скорости полета волана – 493 км/час. Это, конечно, не значит, что у каждого так получается, но здесь присутствует большое количество рваного ритма движений, бег, прыжки вверх и в сторону. Поэтому это чрезвычайно интенсивный вид спорта.

В космосе, например, мы занимаемся на атлетическом тренажере, который позволяет тренировать многие группы мышц, но тягать эти железяки каждый день надоедает. А когда присутствует игровой азарт, ты не только не тратишь психологическую энергию, ты еще и отдыхаешь, при том, что нагружаешься физически.

- Я так понимаю, что с темой бадминтона связана еще и благотворительная деятельность.

Есть пара благотворительных проектов, которые я поддерживаю, но основное, на чем я сконцентрирован, – это развитие детского и массового спорта – бадминтона. Для меня бадминтон даже не спорт – это стиль жизни, который позволяет сделать ее дольше и качественнее, и я стараюсь дать возможность людям узнать об этом, проверить на себе и, при желании, начать заниматься. При этом больше всего сил и времени приходится тратить на поиск средств для развития. Нужно сказать, что во многом эта деятельность стала возможной благодаря меценатам, которые поверили мне и в меня. Низкий поклон им за это.

Про первый чемпионат по бадминтону на МКС

- Вы стали инициатором первого чемпионата по бадминтону в космическом пространстве на МКС. Как родилась эта идея?

Это был мой второй полет на МКС. И как раз перед этим стартом мне пришла в голову мысль создать Федерацию бадминтона Орловской области. Я начал заниматься организаторской деятельностью и понял, что, как вы правильно заметили, бадминтон недостаточно популяризирован у нас в стране и многие его не воспринимают как вид спорта, несмотря на то, что он является олимпийским уже больше 20 лет. Поэтому отчасти это было желание привлечь внимание к бадминтону как виду спорта. А дальше было лишь дело техники.

- Что было самое трудное в организации такого чемпионата? Все-таки космическое пространство как-никак.

Самое трудное было – получить спортивный инвентарь на МКС. Мы взяли самый большой модуль, постарались его максимально освободить в наш законный выходной 1 января 2018 года. Правда, один компьютер мы как-то не углядели. По закону подлости воланчик попал в его экран, и компьютер потом отказался работать. Но нас простили на первый раз.

Про команду и психологию

- МКС – это же замкнутое пространство, в котором много месяцев живут мало знакомые люди. Как вы готовитесь к полету, чтобы на борту уже быть действительно командой?

Во-первых, каждый из нас проходит серьезный психологический отбор на этапе поступления в отряд космонавтов. И здесь важны личностные психологические качества, которые позволяют работать в команде. Люди, у которых не развиты способности к командной работе, как правило, такой отбор не проходят. А дальше на имеющуюся благодатную почту прибавляется опыт совместной работы в тяжелых условиях.

Экипаж, назначенный на конкретный полет, готовится 2 года, по-отдельности и совместно. Непосредственно занятий по командообразованию нет, но тот факт, что вы всем экипажем проходите тренировки по выживанию, это, как принято сейчас говорить, - серьезный выход за пределы зоны комфорта, где ты видишь человека, коммуницируешь с ним, притираешься и становишься из просто знакомых людей сплоченной командой.

- Помимо умения жить и работать в тяжелых условиях, есть еще какие-то критерии психологического отбора космонавтов?

Совершенно точно – это критерий «хочешь командовать – умей подчиняться». Такому девизу должны соответствовать все люди, рассчитывающие на работу в команде. Я этому научился у одного из старших коллег и стараюсь использовать в жизни. Это дорогого стоит, если ты умеешь взять на себя функции командира и принимать решения и в то же время в другой ситуации отойти в сторону и дать возможность быть командиром кому-то другому. Это тоже является одним из факторов, сплачивающим команду.

- Вы были командиром экспедиции во время своего второго полета. А что вообще входит в обязанности командира?

По факту на борту МКС мы все примерно равные. То есть любая работа, от научных экспериментов до ремонта туалета, может достаться любому, и каждый к этому подготовлен. Роль командира в повседневной жизни выражается в том, чтобы поддерживать порядок, позитивные взаимоотношения в экипаже. Но если случается какая-то нештатная или аварийная ситуация, тогда наступают другие правила и другой алгоритм действий, и роль командира уже не только поддерживать дух, но и руководить действиями экипажа по выходу из аварийной ситуации, принимать решения, в том числе о покидании станции, если этого будут требовать обстоятельства.

- А у вас были такие ситуации?

Мне повезло, и во время моего пребывания на МКС подобных ситуаций не было.

- А вообще какие-то конфликты происходят на МКС, или это в принципе исключено? Все-таки люди разные, из разных стран, как минимум.

Что касается межнациональных конфликтов, слава Богу, я такого не знаю. Что касается межличностных взаимоотношений, как говорится, космонавты не из пробирок же рождены, они такие же люди, как и все. Поэтому, учитывая стрессовые условия жизни и работы, не бывает без конфликтов. Вопрос в том, чтобы уметь парировать и выходить из конфликтных ситуаций.

Был такой хороший пример, когда два астронавта явно имели разные точки зрения и примерно одинаковый опыт, при этом не было каких-то дискуссий и полемик – все понимали, что каждый остается при своем мнении, но, тем не менее, общались друг с другом с уважением, без раздражения, без повышенных тонов, и в конце один из них сказал «я люблю тебя, брат». Это пример того, как должны решаться любые конфликты. Так происходит далеко не всегда, но я рад, что в моем экипаже было именно так.

Про науку, Луну и вызовы открытого космоса

- Чем вы занимались на МКС? Чем вообще люди занимаются в космосе?

Подавляющее большинство экспериментов, в которых мне довелось принимать участие, - это медицинские эксперименты. Те, которые изучают проблему существования человека в космосе. Это та деятельность, которая позволит нам перейти из стадии покорения космического пространства в стадию его освоения.

Например, мы все уже знаем, что в условиях космического полета из костной ткани начинает вымываться кальций, происходит дистрофия мышечной ткани, и мы даже неплохо умеем сейчас противодействовать этим факторам. Но мы до сих пор не знаем механизмов, которые запускают эти процессы. Поэтому сейчас ученые проводят эксперимент «Профилактика-2», в котором я принимал участие и целью которого является исследование глубинных механизмов в нашем организме.

Еще один серьезный вопрос – защита от радиации. Сегодня мы до сих пор летаем на низкой орбите и защищены от повышенной радиации магнитным полем Земли. Как только мы ставим себе задачу лететь хотя бы к Луне, один из первых вопросов, который встает, - это защита от радиации. На сегодняшний день самым лучшим способом защиты оказывается, как ни странно, прогнозирование солнечной активности и полет в тот период, когда активность на солнце минимальна. Сами понимаете, что это очень условная защита. Когда найдутся другие способы, это будет новое слово в жизни человечества на Земле.

- В свете этого рассказа мне очень интересно, как же защищали себя от радиации астронавты, которые были на Луне…

Астронавты, которые были на Луне, выполняли очень краткосрочный полет. Если время экспозиции относительно небольшое, то ничего страшного не происходит. По крайней мере, та статистика, которой мы обладаем, явно недостаточна, но говорит о том, что это допустимо. И если нынешние экспедиции на МКС длятся 160-200 суток, то полеты на окололунную орбиту для строительства станции (а такие проекты всерьез обсуждаются, и Россия в них тоже может принять участие) уже сокращаются до 60 суток.

- Но вы же выходите в открытый космос. Там нет такой радиации?

Есть, и она выше, чем внутри станции. Но по факту, выходя в открытый космос рядом со станцией, мы также находимся под защитой магнитного поля Земли. Сейчас мы летаем на высоте примерно 400 км, а нижняя граница радиационных поясов – это 600 км. И вот там радиация – о-го-го!

Про киноляпы и мечты

- Вы несколько раз были в открытом космосе и даже поставили два рекорда по длительности пребывания. А как вообще происходит выход в открытый космос: что вы там делаете и, главное, что чувствуете, находясь там? Есть ощущение песчинки среди бескрайней Вселенной?

Как правило, выходы в открытый космос имеют две глобальные цели. Первая – это ремонтно-восстановительные работы, связанные с оборудованием станции, которое находится на внешней поверхности. Второе – это научная деятельность и, опять же, либо вынос какого-то научного оборудования и его установка, либо наоборот снятие с экспозиции.

А насчет ощущений. Мне бы, конечно, тоже хотелось когда-нибудь выйти в открытый космос, как, например, в недавнем фильме «Пассажиры»: полетать, красота, звезды…

- …бадминтон…

…да-да, в бадминтон поиграть. Но на сегодняшний день по факту мы работаем только на поверхности станции и не можем отлетать от нее. Ведь страховочные фалы, которыми мы фиксируемся за элементы конструкции станции, имеют длину примерно 1,5 метра, и ты находишься рядом с поверхностью станции на расстоянии вытянутой руки. При этом не возникает ощущения, что ты в безвоздушном пространстве среди звезд (да и звезд может быть не видно, если это солнечная сторона Земли). К тому же испытываешь мощнейший груз ответственности. Потому что на тебя все надеются, и кроме тебя поставленную задачу выполнить просто некому.

За четыре выхода у меня только однажды были, наверное, 5 минут, когда я мог «постоять», посмотреть по сторонам и о чем-то отвлеченном подумать. И когда я увидел под ногами, далеко-далеко, быстро вращающуюся планету, в этот момент мурашки, конечно, пробежали. Вот барон Мюнхгаузен летал на ядре, а я лечу даже без ядра.

- Если вернуться к фильмам. Есть такой фильм о космосе и полетах, о котором вы бы сказали, что он по-настоящему отражает реальность или наоборот – сплошной киноляп?

Мне очень нравится фильм «Аполлон 13». Первый раз я его смотрел, еще будучи курсантом военного училища, с удовольствием смотрю и сейчас и не вижу перекосов с точки зрения «кухни» космонавтов. Смотря этот фильм, у меня возникает ощущение, что все по-настоящему – там нет ни одного киноляпа, который бы бросился мне в глаза.

А когда в некоторых фильмах космонавт тушит пожар в космическом корабле, героически разгерметизируя корабль и при этом не надевая скафандр, а потом закрывает дверь, слегка кряхтит, отряхивается и идет дальше... Я всегда говорю, в «Звездных войнах» даже принцесса Лея не смогла пережить нахождение в вакууме, а она все же была джедаем!..

Про Марс

- Сейчас в фильмах очень популярна тема Марса. Как вы думаете, когда мы все-таки полетим? Я уже даже не спрашиваю, полетим ли – понимаю, что полетим…

Хороший вопрос. Я рад, что вы понимаете. И я это тоже понимаю. И более того, считаю, что технические вопросы, конечно, есть, но на сегодняшний день более принципиальными, более серьезными вопросами являются вопросы геополитические. Я убежден, что за пределы низкой орбиты человечество должно выходить как единая цивилизация. Уверен, что индивидуальные попытки разных стран (как станции в Антарктиде – вот это российская, а эта американская) лишь подтвердят, что мы как цивилизация еще не дошли до той стадии развития, когда можно осваивать космос.

Увеличивая масштаб и вылетая в космос, ты не найдешь там никого более родного и близкого, чем любой представитель Homo Sapiens, вне зависимости от цвета кожи и разреза глаз. Так что повторю – основной вопрос геополитический. Плюс к тому же это и экономика, конечно. Какой бы ни была мощной экономика отдельно взятой страны, решение технических вопросов требует очень мощных ресурсов – ведь всегда проще сделать вместе, чем поодиночке. Поэтому я не думаю, что это случится в ближайшие лет 20.

- А какие технические вопросы нужно решить, чтобы полететь на Марс?

Первый – это защита от радиации, как я уже сказал. Потому что на Марсе нет магнитного поля, и на поверхности нас ничего защищать не будет, как и в межорбитальном полете. А второй вопрос – когда мы возвращаемся из космического полета, прежде чем раскроется парашют, нам нужно погасить первую космическую скорость, ни много ни мало 7 км/сек. Но на Земле проще, на Земле есть плотная атмосфера, и за счет трения об атмосферу эта скорость сбрасывается. А на Марс, во-первых, мы прилетаем уже не на первой, а на второй космической скорости (а это уже 11 км/сек). Во-вторых, нам нужно будет посадить не только спускаемый аппарат, но и взлетный модуль, как минимум, чтобы потом взлететь – то есть это гораздо большая масса. И в третьих, на Марсе атмосфера в 100 раз более разреженная, чем на Земле. Получается задачка усложненная: скорость входа в атмосферу гораздо больше, масса аппарата гораздо больше, а атмосфера разреженнее.

Про земные будни космонавтов

- Полеты это, конечно, главная цель летчиков-космонавтов. Но из чего состоят их будни, коих гораздо больше, как я понимаю?

Между полетами у нас есть ряд функциональных обязанностей. В первую очередь необходимо поддерживать свои профессиональные навыки. Мы продолжаем заниматься на тренажерах, участвуем в специальных подготовках, во время которых тренируются, например, навыки управления техническими средствами. Есть специальная парашютная подготовка. Ее цель – поддерживать готовность к работе в стрессовых условиях, когда нужно заставить себя думать и действовать в условиях, когда тебе страшно и когда времени нет на длительные раздумья. Полеты на реактивных самолетах – еще один вид подготовки.

Плюс к этому мы постоянно работаем с учеными над решением медико-биологических проблем, а также с инженерами ракетно-космической отрасли. В частности, я очень рад принимать участие в работе по созданию нового пилотируемого корабля, который разрабатывается сейчас в РКК «Энергия». Очень надеюсь, что он будет создан на моем профессиональном веку.

- Вы еще собираетесь на МКС?

Когда Родина скажет… Есть очередность и учет опыта, стоящих задач, количества выполненных полетов. Но я надеюсь, что я еще слетаю в космос, и не раз.

Беседовала Ольга Дедова